На мой взгляд, интересная проповедь "Слово в Неделю Крестопоклонную":
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Сегодня у нас один из праздников в честь Честнаго и Животворящего Креста Господня.
Такой праздник у нас всегда бывает весной, это середина Великого Поста, незадолго до Пасхи, и, как мы сегодня читали в Синаксаре, такой праздник, который является одним из предвозвестников Пасхи. Потому что как перед императором, когда он возвращается в свою столицу после победы, несут его знаки, так и перед Христом, который приходит с победой над смертью, несут знак Его, а Его знак — это крест, а победа над смертью, с которой Он придет, — это будет Пасха. Но Христос еще не дошел до нас с этой победой, хотя, конечно, мы каждое воскресенье празднуем эту победу. Но уже сегодня перед нами Его знак в обозначение будущей Пасхи.
Что такое для христиан вообще знак креста? Какое отношение он имеет к жизни каждого христианина? Наверное, каждому из нас приходилось читать или слышать, что разные скорби, которые мы в своей жизни претерпеваем, — это все наш крест. И, конечно, это правильно, и здесь невозможно ни с чем поспорить. И, конечно, они становятся нашим крестом не просто оттого, что мы их претерпеваем по неволе, а оттого что мы их претерпеваем за Христа. То есть случаются они с нами поневоле, нас они не спрашивают, случаться или не случаться, но когда они уже с нами случились, то если мы хотим к ним по-христиански отнестись, то мы стремимся не к тому, чтобы они поскорее прошли, а стремимся к тому, чтобы мы поскорее изменились в том направлении, в том отношении в котором от нас сейчас требуется, потому что именно для этого сейчас на нас были наведены именно такие скорби, а не другие.
Но часто люди приходят в церковь совсем за другими вещами. Сплошь и рядом можно видеть, что люди приходят в церковь для того, чтобы у них все было хорошо, чтобы им жить долго и счастливо, чтобы им быть здоровыми и иметь всякие житейские радости. И собственно говоря, те цели, которые ведут людей в церковь, — они совершенно не отличаются от тех, которые в свое время вели таких же людей в языческие храмы, к шаманам, а сейчас ведут ко всяким экстрасенсам и так далее.
Поэтому надо подумать, если мы идем в церковь, чтобы у нас в жизни все было хорошо, чтобы дети наши были здоровы и т.д., — то не ошиблись ли мы адресом? Не надо ли нам было пойти к какой-нибудь бабке, которая специально гадает или какие-то ритуалы совершает для того, чтобы "все было хорошо"? Не посмотреть ли нам газету бесплатных объявлений, где на последней, а может даже на всех страницах, объявления разных экстрасенсов, которые все обещают нам исключительно счастье? Может быть, туда нужно пойти? Потому что если мы будем считать, что объявления о том, что нам дает христианство, написаны в Евангелии, то мы там прочитаем совершенно другое. Неужели Христос дал своим ученикам житейское счастье? Он что, им обещал это? Он им этого совершенно не дал. Если мы вспомним биографию каждого из них, то увидим, что все, за исключением Иоанна Богослова, закончили свою жизнь мученически, да и сам Христос закончил жизнь мученически. И никогда Он не обещал своим ученикам житейского счастья.
Но, может быть, нам это обещают, когда мы приходим в христианство? — Нет. Когда мы приходим в христианство, над нами совершается чин крещения. И в самом чине крещения говорится самое главное о христианстве, и в частности, там читается Апостол, из Послания к Римлянам апостола Павла. И что же там читается? — "Мы, которые во Иисуса Христа крещаемся, в смерть Его крещаемся". Речь о том, что сейчас, в крещении мы с Ним спогребаемся.
Вот ведь как получается! Люди только хотят пожить, или младенца несут в церковь, чтобы он был здоровенький и жил долго и счастливо, а вместо этого его в какую-то смерть крестят. Зачем это надо? Это ровно противоположно тому, чего очень часто хотят родители. Поэтому и надо все время думать — не ошиблись ли мы? Действительно ли мы христиане?
Если мы христиане, тогда все хорошо, тогда правильно, что мы пришли именно в церковь. Но если мы не христиане, зачем же мы пришли в церковь? Конечно, если мы просто исповедуем свои немощи, что мы не можем переносить всякие скорби, и мы хотим быть христианами и хотим научиться их переносить, — тогда мы можем прийти и в церковь, это нормально. Если мы молимся, чтобы у нас не было скорбей в тех пределах, в которых мы не сможем их переносить. Если мы на самом деле хотим, чтобы они у нас были, но чтобы мы их смогли переносить, и от этого нам была духовная польза, — просто пока мы не можем их переносить, — тогда да, за этим можно идти в церковь.
Но, вообще говоря, мы должны понимать, что если мы идем в церковь, то мы ищем спасения души, вечной жизни. Через что дается спасение души и вечная жизнь? Об этом опять же говорит нам церковь, — дается нам через то, что мы учимся смирению и терпению. То есть мы идем в церковь, чтобы учиться смирению и терпению. А как мы будем этому учиться? Что нас учит смирению и терпению? Нас какие-то удовольствия учат тому, чтобы мы терпели? Наверное, удовольствия мы и так хорошо стерпим, и учиться здесь ничему не надо. Значит, мы просто идем в церковь молиться о том, чтобы у нас были скорби, которые нас унижают, готовят нас к смирению, которые нас вообще всячески мучают и создают для нас невозможность жить. Потому что именно это дает нам терпение. Потому что как мы можем учиться терпению, если нам в жизни нечего терпеть? Если мы хотим учиться терпению, значит, мы об этом и молимся, чтобы Господь нас учил терпению. А как же Он нас будет учить, если не тем, что будет давать возможность то одно потерпеть, то другое и так далее. Вот зачем мы идем молиться в церковь.
Конечно, мы не должны впадать и в другую крайность, когда люди просто по своей гордости, — такое тоже бывает, — хотят от Бога всяких мучений, добровольно, может быть, и отдают себя на какие-то мучения, ведут себя вызывающе по отношению к обстоятельствам, по отношению к разным враждебным людям. И в результате, этих мучений не выдерживают, потому что Господь посрамляет их гордость, чтобы они пали и через это поняли те неправильные устремления, которыми они руководствовались, через это бы покаялись и все-таки смирились. И само такое, столь мерзкое для них, и на самом деле мерзкое, падение служит им тоже ко смирению. Собственно говоря, для этого Господь и попускает нам впадать в разные безобразные и понятные для нас самих грехи (Он нам еще и в другие грехи попускает впадать, но в частности и в такие). А в такие — для чего? Для того, чтобы мы смирялись, чтобы мы не мнили себя какими-то совершенствами. Поэтому нам нужно обязательно как-то осмысливать опыт наших падений. А как осмысливать? — конечно, прежде всего, через покаяние. Только через покаяние возможно христианское понимание всего этого. Но мы должны понимать, что если мы решили обратиться к церкви, то мы сами напросились на скорби, мы просим на свою голову скорбей.
И не надо думать, что мы сюда можем прийти за счастьем, что Господь заключает с нами какой-то договор, чтобы дать нам счастье. Время от времени в средствах массовой информации рассказывают про людей, которые в разных странах, — недавно это было в Румынии, — пытаются предъявить судебный иск Богу. Сейчас один человек сидит в Румынии в тюрьме с очень большим сроком, не знаю за что. И он решил подать иск на Бога, чтобы ответчиком выступала Румынская Православная Церковь. Этот человек считает, что в момент крещения он заключил с Богом договор, что он предает Богу свою жизнь, а Бог взамен обеспечивает его Своим промыслом Божьим. Дальше этот человек считает, что Бог свою часть договора нарушил, и хочет, чтобы Он ему как-то компенсировал через церковь и "помог материально". Но даже если рассуждать в такой логике, нарушил ли Бог свою часть договора? Ведь о чем они договаривались? О том, что Бог будет промышлять о его жизни, будет о нем беспокоиться, будет его любить и наставлять ко всему самому лучшему? Да, был такой договор, если он действительно крестился. Но разве Бог нарушил этот договор? И что считать самым лучшим? Если считать то, что считал этот человек, то, очевидно, это будет что-то не самое правильное: этот человек имел какие-то своеобразные взгляды, если дело кончилось тем, что он сел в тюрьму на 20 лет, а это все-таки большой срок в либеральной Европе, даже в Румынии, и, вроде бы, нет речи о том, что он осужден несправедливо. У него, видимо, были какие-то свои представления о том, что такое хорошее, а у Бога какие-то свои. И они друг друга понимали по-разному, когда заключали этот договор с крещением. А вот нам сейчас важно понять Бога правильно.
Когда ты вообще с кем-то о чем-то договариваешься, то всегда, и совершенно в мирских делах, важно понять, как понимает другая сторона договора ваши взаимные обязательства. Конечно, любой договор — это взаимные обязательства. Если угодно рассматривать христианство как договор, то, пожалуйста, и тут будут взаимные обязательства. И даже более того, христианство и надо рассматривать как договор. Что значит само слово "завет", который был сначала ветхим, а потом новым? Это слово и означает "договор". Это договор сначала Израиля с Богом, — это Ветхий Завет. А у нас Новый Завет, — это договор Нового Израиля с Богом, новый договор.
Но в чем же этот договор состоит? В том, чтобы нам готовиться к жизни вечной. Не для того, чтобы нам жить, а для того, чтобы нам умереть. Поэтому мы крестимся в смерть. Поэтому и крест является главным символом христианства, который является орудием не долгой и счастливой жизни, если кто забыл (а то, может быть, кто-то думает, что именно ее — принято же ведь вешать на шею крестики в качестве оберегов), а все-таки является орудием смерти. Вот именно поэтому мы и принимаем христианство. И это действительно договор, который на библейском языке называют Новым Заветом. И если мы действительно хотим жизнь вечную, а на земле мы хотим такой жизни, которая бы нас готовила к правильной смерти, то есть такой смерти, которая бы открывала бы жизнь вечную, то мы обращаемся по адресу, мы действительно должны обратиться к церкви и быть христианами.
Если же мы хотим счастья и долгой и счастливой жизни, то обращаться надо к экстрасенсам, — самое лучшее и надежное! А еще более надежное, конечно, — это употребить героин, потому что вот это постоянное счастье. Может быть, какие-то другие наркотики, может быть, для интеллигенции ближе ЛСД. Это действительно несет "счастье". Никакого более надежного счастья на земле нет и не может быть.
Про христианство говорят некоторые, кто его не понимает, но зато понимает народное к нему отношение, что это опиум для народа, как сказал Карл Маркс. И он был совершенно прав, только не в отношении христианства, а в отношении расхожего понимания христианства. Так вот, не надо приходить в церковь за опиумом. Церковь не торгует наркотиками. Наркотиками у нас торгуют, очень много где, и совершенно не обязательно идти в церковь. Есть гораздо более подходящие для этого места, если нужны именно наркотики. А если нужно, наоборот, проснуться и очнуться и сбросить с себя этот наркотический бред, в котором мы все живем, если специально над собой не работаем, —тогда, конечно, нужно идти именно в церковь. Но идти не за счастьем, а за крестом Христовым, за всем тем, символом чего является крест, а это символ на земле смерти, а на небесах — жизни.
Аминь.
(
http://www.portal-credo.ru/authors/risk ... txt&id=359)
Информация о "судебном иске в небеса":
http://d-awards.ru/index.php?newsid=275
Еще одна, интересная, на мой взгляд проповедь:
Почему православие — это не средство для улучшения нашей земной жизни, а инструкция по достижению жизни вечной.
Слово в Неделю св. Иоанна Лествичника (5.03./18.03.2007)
"Лествица" Иоанна Лествичника и отречение от мира; богослужения Великого Поста для всех людей, а не специально для монахов;для большинства людей церковь — это одна из фирм, которая предлагает средства для улучшения жизни; церковь совершенно не для того, чтобы кому-то улучшать быт; болезни — ответ на молитвы и средство для достижения Царствия Небесного; христианство должно стать единственным интересом в нашей жизни.
Сегодня, в четвертое воскресение Великого Поста, мы совершаем память святого Иоанна Лествичника. И как во все воскресения Великого Поста, мы не просто совершаем память того или иного святого — для этого у нас есть другие дни, — а церковь предлагает нам какое-то особенно важное и особенно важное именно в Великом Посту воспоминание. Что это за воспоминание, которое связано с Иоанном Лествичником? Конечно, оно связано с той книгой, которая дала прозвание самому этому святому, то есть книгой, которая называется по-славянски "Лествица", а по-русски это название надо было бы перевести как "Лестница". Эта книга символически представляет лестницу добродетелей, по которой восходят от земли на небо, и каждое "слово", то есть каждая глава этой книги называется "степень", то есть "ступень". И последняя ступень — это спасение и полное обожение, чтобы человек стал Богом и исполнил свое предназначение, ради которого он существует. Святые Отцы говорят: "Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом", — но это последняя ступень Лествицы, а первая ступень называется отречение от мира. Потому что нельзя взойти на небо, если мы не хотим отречься от земли.
Кажется, что это все очень понятно, если так посмотреть. Но на практике это оказывается чрезвычайно непонятно. Поэтому многие люди даже и не знают, что это за Лествица такая, что это за книга. А если они возьмутся ее читать, то им будет трудно, но это такие трудности, которые надо преодолевать. Может быть, если раньше Святых Отцов совсем не читали, то лучше будет не с Лествицы начинать, а скажем со святого Игнатия Брянчининова, который подводит к чтению Святых Отцов. Но если кто-то может, то лучше сразу с Лествицы и начинать, и стараться читать ее не один раз, а перечитывать и запоминать, о чем там сказано.
Но в чем же там самое главное отличие от того, что обычно думают о христианстве? Как нам надо изменить свой взгляд на мир, свой взгляд на христианство, чтобы начать понимать Лествицу? "Нам" — это не каким-нибудь там монахам, а всем тем людям, которым предлагаются богослужения Великого Поста. Ведь Великий Пост и сегодняшнее богослужение предлагаются абсолютно всем людям, а не каким-то особенным монахам, поэтому Лестницу нужно читать всем. Хотя всем по-разному нужно подходить к исполнению того, что там написано. Но по-разному подходить к исполнению — это не значит, что кому-то вообще не нужно исполнять. Исполнять нужно всем.
Но чем же это отличается от нашего обычного представления о христианстве? Люди интеллигентные обычно говорят так: конечно, наверное, хорошо стать Богом, но сначала нужно стать человеком, и зачем я буду становиться Богом, если я еще не научился быть человеком? А люди менее интеллигентные, но столь же скептические по отношению к настоящему христианству, — они начинают читать про отречение от мира и говорят: а вот мы не монахи, зачем нам это все нужно, отречение от мира? А вместо этого они приходят в церковь, они, может быть, даже причащаются и исповедаются, или, по крайней мере, если они этого не делают, то они свечки ставят, прикладываются к мощам, берут святую воду, пьют ее, как-то ей поливаются, квартиру всю свою обрызгивают до невозможности, а потом, может, говорят, что "не помогает". Конечно, еще хуже, когда говорят, что помогает, такое тоже бывает,но все-таки чаще говорят, что не помогает. И некоторые обижаются на церковь, а большинство как-то специально не обижаются, а просто теряют интерес, потому что я вот хожу в церковь, я беру эту святую воду, ставлю какие-то свечки, какие-то деньги приношу, вообще трачу свое время на то, чтобы пойти, а жизнь моя не улучшается. Я болею, дети тоже какие-то плохие, непутевые, и как все было, так и остается. И толку, в общем-то, никакого нет, что я хожу в церковь.
И люди, если они сильно не обижаются, — а большинство все-таки не обижаются, — они просто охладевают. Походил, походил — не помогло, потом в газете прочитаю объявление про колдунов— пойду туда. Или прочитаю книжку какого-нибудь Норбекова, о том, как стать здоровым. То есть церковь совершенно в том же самом ряду, что и все эти рекламируемые средства для облегчения себе жизни. Церковь тоже ведь себя рекламирует. Поэтому у людей, которые потребляют рекламу, это все встает в совершенно определенный ряд. Надо перепробовать разные средства, может быть, какое-то и поможет. Одна фирма предлагает одно средство для улучшения жизни, вроде бы убедительно, — попробовал, но не помогло. Тогда я посмотрю, какая тоже убедительна, еще попробую у другой фирмы. И церковь просто оказывается одной из бесчисленных фирм, которая тоже предлагает средства для улучшения жизни.
Но как я тут уже имел случай сказать: есть только одна фирма, которая предлагает средства для улучшения жизни и не обманывает, — те, кто продает героин. Вот когда употребляет человек, то он имеет четкие ощущения, что все хорошо. А все остальное имеет свои недостатки, и тут надо просто выбирать.
Значит, получается, что церковь не помогает. А почему она не помогает? Конечно же, потому, что она не для этого. Церковь совершенно не нанималась, — и не за это берет пожертвования, которые в нее приносят, — чтобы кому-то улучшать быт. Может быть, кому-то действительно надо его улучшать, и тогда церковь здесь может помочь. А зато еще кому-то надо ухудшать, и церковь тут тоже может помочь. Потому надо понимать, что если мы обращаемся к церкви, то может быть, мы навлекаем на себя, наоборот, какие-то бедствия. Потому что мы обращаемся к Богу, чтобы Он нам дал вечную жизнь, царствие Небесное, — только за этим, на самом деле, мы и должны обращаться к церкви. Мы хотим, чтобы Он нам дал Царствие Небесное. Но при этом мы сами для него не хотим ничего делать. Но мы Его просим, чтобы Он что-то сделал для нас. И Он может для нас что-то сделать, даже и тогда, когда мы сами не хотим делать ничего, — например, послать болезнь. И когда Он нам пошлет болезнь, то мы потеряем возможность делать что-то такое, что нас отвлекало от поисков Царствия Божия. Она позволит нам задуматься, сосредоточиться на себе, у нас появится свободное время — поневоле. И люди через болезнь очень часто приходят к Богу и даже становятся святыми. Хотя свободы воли никто не отменяет даже и в болезни. Потому очень часто бывает, что люди в болезни начинают роптать и становятся еще хуже. То есть Господь Бог послал им болезнь, потому что она могла их как-то направить в Царствие Небесное, но все-таки Господь ничей воли не насиловал, и какие-то люди даже в этой ситуации смогли сделать свой выбор против Царствия Небесного, и тогда уже не поможет им даже болезнь.
Поэтому, если мы приходим, мы должны понять, что мирского мы не получим. Может быть сейчас, чтобы мы могли как-то облегчить нашу жизнь, чтобы мы могли задуматься, и чтобы нам стало посвободней в голове, Господь в чем-то и облегчит наше положение, — если мы сейчас Ему помолимся, если оно действительно тяжелое. Или пошлет нам какие-то средства, в том числе и материальные, чтобы мы могли узнать что-то полезное для нашего спасения или что-то сделать. Но даже если это и произойдет, то потом у каждого из нас обязательно будет другая ситуация, в которой нам будет полезно нечто противоположное, и тогда Господь пошлет нам болезни, пошлет скорби, пошлет утрату какого-нибудь имущества. А может быть, Он уже и сейчас сразу пошлет скорби — именно потому, что мы пришли в церковь помолиться. Потому что Он хочет нашего вразумления, хочет, чтобы мы спасли не временные свои несчастные жизни, которые ничего не стоят, а именно вечную свою жизнь, которая стоит как раз очень многого, и за которую Христос умер, как Он сам это сказал и апостолы объяснили.
И поэтому, если мы приходим с таким намерением, если мы начинаем это понимать, то в нас начинает совершаться отречение от мира в истинном и духовном смысле этого слова, о сути которого говорит Иоанн Лествичник в своей книге, в самом ее начале.
И надо, во-первых, стараться это понять, — что мы приходим к Богу. Мы не приходим к какому-то шарлатану, который обещает нам всякую ерунду, а потом не дает. Мы не приходим к какому-то даже честному, но человеку, который действительно если захочет нам что-то дать, то он на самом деле даст. Здесь другая ситуация: мы приходим к Богу.
Конечно, Бог тоже если захочет нам что-то дать, то непременно даст.Но это далеко не то, что мы у Него просим, а то, что Он сам считает нужным нам дать, то, что полезно для нашей жизни вечной, а не для временной, потому что полезное для жизни вечной и полезное для жизни временной — это во многом вещи противоположные.
Сама жизнь временная нам нужна, и Господь ее поддерживает, но она является не целью, а средством, средством для жизни вечной. И Господь нам для поддержания временной жизни дает только такие средства, которые, в свою очередь, сделают это средство более эффективным, — более эффективным для достижения жизни вечной, а не для того, чтобы подольше прожить и жить повеселее. Совершенно не в этом смысл христианской жизни.
Поэтому будем стараться понимать святоотеческое христианство. Потому что хотим мы этого или не хотим, будем мы стараться его понимать или не будем, но христианство есть только одно, и оно только святоотеческое, а все остальное подделки. Если мы будем приходить к истинной церкви, то мы будем встречать только истину, а истина — это именно то христианство, о котором говорят Святые Отцы. Будем стараться преодолевать затруднения перед чтением Святых Отцов, перед чтением настоящей аскетической литературы. Будем стараться узнавать, в том числе и в богослужении, о том, как нам следует жить. Особенно много об этом говорится в Великом покаянном каноне Андрея Критского. Просто если его слушать, и если еще хотя бы примерно Библию знать, которая там все время поминается, то тогда вообще можно никаких других книг не читать — в принципе, там все объясняется. Но конечно, лучше читать еще и другие книги. Вот будем стараться это делать. Понимать, что может быть это не то христианство, за которым мы изначально пришли, думая получить в церкви что-то полезное для каких-то своих в тот момент обозначившихся земных интересов. Но это то христианство, которое гораздо важнее любых наших интересов, и которое должно стать в результате нашим не просто главным, а единственным интересом в жизни. (
http://portal-credo.ru/authors/riskzone ... txt&id=361)